Борис и Лилия

Анатолий Панасейко

Заканчивалась первая половина двадцатого века. Советские воины, ценою неисчислымых жертв, подолавшие гитлеровское нашествие, возвращались домой. Возвращались с бравыми песнями и уверенностью, что заслужили — выстрадали право на достойную жизнь.

А один молодой победитель с именем, созвучным повелительному глаголу «борись!», не обнаружив на родной земле преобразований, запел с глубоким смыслом:

Пропечи страну до тла,

песня — поножовщина,

чтоб на землю не пришла

новая ежовщина.

А расправимся с жульем,

как нам сердцем велено,

то-то мирно заживем

по заветам Ленина.

И новоявленный бард, не успевший снять военную гимнастерку, очутился в сталинском концлагере…

Выстоял.

Еще раз вырвался из ада.

Но, как говорится, из огня да в полымя:

Как смертью, веки сведены,

как смертью, веки,

так живем на свете мы

в двадцатом веке.

Не зря грозой ревет Господь

в глухие уши:

«Бросайте все!» Пусть гибнет плоть.

Спасайте души!»

И, доведенный советскими держимордами до отчаяния, встречает ангела-хранителя Лилию:

Иду на зов. Не спрашивай

откуда.

На сердце соль. Тропа трудна,

темна.

Но если жар, ты и в аду остуда,

а близ тебя и смерть

не холодна.

Ты в снах любви, как лебедь,

белогруда,

но и слепым душа в тебе видна.

Все женщины прекрасны.

Ты одна

божественна — и вся добро и чудо.

Борис и Лилия стоически вынесли три десятилетия гонений и лишений.

И только в годы перестройки центральные средства массовой информации Советского Союза с гордостью сообщили, что в Харькове живет и работает поэт Борис Чичибабин, поэзия которого равноценна шекспировской.

Мрачному средневековью противопоставляли свою любовь Данте и Беатриче, Петрарка и Лаура.

Ужасное двадцатое столетие озарили любовью друг к другу и ко всему живому на земле — Борис и Лилия.

Поэт умер в 1994 году, а муза встречает его почитателей со всего света в Харьковском «Чичибабин-центре».