День Победы — далекий и близкий

Евгений ФИАЛКО

Было время, когда участники той самой кровавой войны в истории человечества выстраивались на центральной площади нашего города несколькими колоннами: «Они освобождали Украину», «Они освобождали Донбасс», «Они брали Берлин»… Сейчас их осталось 8 человек. Только ВОСЕМЬ!

Время неумолимо. И хотя о Великой Отечественной войне написаны тысячи книг и сняты сотни фильмов, каждый раз мы ощущаем особый трепет, когда возвращаемся к тем грозным событиям. Мы вглядываемся в них, стараемся понять, что же произошло на самом деле… Ведь, чего греха таить, до сих пор не только не захоронены последние останки погибших солдат, но и не рассказана вся правда о войне.
По-прежнему на ней наживают капитал то одни, то другие политические силы. А, значит, вирус военного угара может воскреснуть с новой силой и кинуть в мясорубку миллионы людей. Этот рецидив мы видели совсем недавно, три года назад, на наших улицах и площадях, и он никуда не делся — просто его оттеснили на 50 километров — вот и все.
И если до сих пор засекречены многие официальные документы о Второй Мировой войне, то еще меньше мы знаем о том, что думали об этих событиях простые люди: на что надеялись, о чем мечтали, какие жизненные ценности были для них самыми главными. Тем, кому довелось видеть и слышать настоящих ветеранов войны, становилось понятно, что далеко не все было так, как об этом трубила официальная пропаганда.
Но от этого тот, поистине народный, подвиг не стал менее значимым. Над его глубочайшим смыслом мы будем задумываться еще не раз: почему люди, по которым советская власть прошлась катком, готовы были отдать за нее жизнь? И как актуально это сейчас, когда есть люди, рассуждающие примерно так: «А что мне дала Украина, чтоб я ее защищал?»! Как будто Родину можно выбирать, как на рынке!
Недавно мы получили письмо от нашего земляка Юрия Александровича Гилевы, живущего сейчас в Одессе. Ему 81 год. Он окончил Яковлевскую школу №2, затем Днепропетровский горный институт и в 60-х годах работал на Дружковском машиностроительном заводе.

Его детство прошло в годы войны. В то время — без телевидения и интернета — информацию можно было почерпнуть только из официальных источников: газет и радио, вещавшего, как правило, в самых людных местах. А свои сокровенные мысли люди выражали в устных рассказах, анекдотах и песнях. Чаще всего они брали известный мотив и переделывали его на свой лад. Если слова получались удачными, они разлетались вмиг и становились поистине народными. Я слышал несколько переделанных таким образом песен через 10-15 лет после войны, когда в нашу жизнь уже начинало стучаться телевидение.
Юрий Александрович предложил вниманию читателей НД, своих земляков, несколько песен, оставшихся в его памяти с военных лет. Мы размещаем их ниже. Думается, они помогут вам узнать что-то новое о том времени: чем дальше оно от нас, тем значимее каждый новый штрих, сохранившийся в памяти людей, переживших Вторую Мировую войну.

На мотив песни
«Огонек»
На позицию девушка, а с позиции мать

Не прошло и полгодика, парень шлет письмецо:
«Оторвало мне ноженьку и побило лицо,
Если любишь по-прежнему и горит огонек
Приезжай забери меня, мой любимый дружок!»

И подруга далекая пареньку шлет ответ:
«Все, что было, то кончилось, ничего больше нет.
Ковыляй потихонечку, про меня позабудь,
Заживет если ноженька – проживешь как-нибудь».

Утром рано, на зореньке, где горел огонек,
Из боев возвращается молодой паренек.
С золотыми погонами и вся грудь в орденах,
Шел походкою твердою на обеих ногах.

К нему бросилась кошечкой: «Виновата война,
Написала я грубости, но тебе я верна,
Обними меня с радостью, видишь, счастлива я,
Я люблю тебя, милый мой, я навеки твоя!»

Отвечает брезгливо ей молодой паренек:
«Ты любовь неразлучную променяла на ложь.
Ковыляй потихонечку, про меня позабудь,
Я с другою любимою проживу как-нибудь».

На мотив песни
«Раскинулось море широко»

Это было давно, год примерно назад,
Когда в бой пошла наша рота;
Он шел впереди с автоматом в руках
Матрос Черноморского флота.

Он был молодой и красивый собой,
Он был уроженец с Ахтырки,
И ветер гулял за широкой спиной
По лентам его бескозырки.

Я встретил его под Одессой родной
В маленькой беленькой хатке:
Лежал он на белом больничном столе,
На белом больничном халате.

Двенадцать ранений хирург насчитал,
Две пули засели глубоко,
Но храбрый моряк и в бреду напевал
«Раскинулось море широко…»

Когда он очнулся, то мне он сказал:
«Быть может, заедешь в Ахтырку,
Жене передай мой прощальный привет,
А сыну отдай бескозырку».

На мотив песни «Спят курганы темные»

Молодая девушка немцам улыбается,
Позабыла девушка о своих друзьях,
Только лишь родителям горя прибавляется,
Горько плачут бедные о милых сыновьях.

Молодая девушка, скоро позабыла ты,
Что, когда за Родину длился тяжкий бой,
Что тогда за девушек в первом же сражении
Кровь пролил горячую парень молодой.

Под немецких куколок ты прическу сделала,
Красками накрасилась, вертишься иглой,
А вернутся соколы смелые, отважные,
И пройдет с презрением парень молодой.

А вернутся соколы смелые, отважные,
Чем тогда ты будешь паренька встречать?
Ведь торговлю чувствами и торговлю ласками
Нечем будет девушке после оправдать.

***
Село с рассветом вышло из тумана,
Стоял суровый утренний мороз…
Схватили немцы девушку Татьяну
И потащили в хату на допрос.

Ее глаза бесстрашием сияли,
У ней нашли гранату и наган;
Пытали, но ни слова не сказала,
Не выдала Танюша партизан.

В седые кудри снежным ветром дуло,
Палач веревку, ящик приволок ,
И девушка последний раз взглянула
На вьющийся над крышею дымок.

Село с рассветом вышло из тумана,
Стоял суровый утренний мороз,
А девушку по имени Татьяна
Крестьяне хоронили у берез.

Они клялись не дать врагу пощады,
Они клялись смерть Тани не забыть.
Умножив партизанские отряды,
За нашу Таню немцам отомстить!

***
Спит деревушка… Где-то старушка
Ждет – не дождется домой сынка;
Сердцу не спится, старые спицы
Тихо дрожат в руках.

Ветер соломкой шуршит в трубе,
Песню мурлыкает кот в избе.
Ты успокойся, шалью укройся,
Сын твой вернется к тебе.

Шинель свою скинет, нежно обнимет,
«Мамочка, здравствуй!..» Будешь не раз
Тихо и сладко плакать украдкой,
Слушая сына рассказ.

На мотив песни «Синий платочек»
Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа,
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война.

Кончилось мирное время,
Нам расставаться пора,
Мы уезжаем и обещаем
Верными быть до конца.

Снились не раз Урал и Донбасс,
Но «ястребочек», милый дружочек,
Встретил фашиста как раз…

Сбитый немецкий стервятник
Падал во тьме дымовой,
Ты говорила, что не забудешь
«Ястреба» с красной звездой.

Кончился бой на рассвете,
Враг, окопавшись, залег,
Но «ястребочек», фрицев подметив,
Базу фашистскую сжег.

Синий сопливый платочек
Дал камарад постирать,
А за все это хлеба кусочек
И котелок облизать.

Бежим, дрожим
Мы по просторам чужим,
Кружится летчик,
Бьет пулеметчик,
Милая, Ганса не жди.
КАЛИНА
Мой милый друг, пора моя настала,
Последний раз я карандаш беру,
Записка эта кому бы ни попала,
Она тебе писалась одному.

Ну где же ты? И стынут мои слезы…
Когда бы ты все это видеть мог,
Как по моим по шелковистым косам
Пройдет немецкий кованый сапог.

Мой милый друг, забудь ты эти косы,
Им никогда уж больше не расти,
Забудь калину, а на калине росы,
Забудь про все, но только отомсти!