Депутаты говорили о водке больше, чем о бюджете

Евгений ФИАЛКО

Еще в понедельник утром городской голова Валерий Гнатенко на аппаратном совещании высказывал сомнения в целесообразности бюджетной сессии 23 декабря.

Дилемма состояла в том, что госбюджет на тот момент не был принят, а он рассчитывался по другой нормативной базе, чем ныне действующий — причем разница составляет десятки миллионов гривень. То есть, если мы примем свой бюджет, его непременно придется пересчитывать и проводить новую сессию. Однако если не примем до 25 декабря, то можем не получить государственную субвенцию…
Быть или не быть бюджету 23 декабря? Этот гамлетовский вопрос все-таки был решен положительно. Третья сессия городского совета состоялась, бюджет приняли. А через день «спромоглася» и Верховная Рада (правда, роды случились уже под утро). Таким образом, городскому совету придется в течение ближайших двух недель, согласно Закону, вносить существенные поправки в годовую смету доходов и расходов. Поэтому нет смысла говорить о цифрах — гораздо интереснее то, что происходило помимо них.
Общественные активисты молодцы. Они уже приучили давно перезнакомившуюся между собой публику к своему появлению, и на них уже не реагируют, как бык на красное. Они вошли в зал за десять минут до начала сессии, по-деловому наклеили скотчем несколько плакатов на трибуну и стол президиума («Бюджет не кот в мешке», «Депутат, не прячься от народа» и т.п.) и заняли места в зале. За ходом сессии следило также несколько новых телекомпаний, которые, судя по всему, будут у нас не раз.
Началась сессия с гимна и обещания головы купить новое оборудование, чтобы государственный гимн не звучал, как мелодии радио «Свобода» в советское время. Затем депутат Михаил Самородов («Батькивщина») попросил слово для заявления. Это вызвало переполох среди «стабильного большинства» (Оппоблок и «Наш край»), потому что никто за последние лет пятнадцать не доходил до такой «наглости». Самородов объяснил, что такая норма прописана в регламенте городского совета (теперь, небось, достанется тем, кто под лупой вычищал из него все демократические моменты). Гнатенко предложил поставить вопрос на голосование, но разве можно каждый раз решать вопросы голосованием, если они записаны в регламенте?! Депутаты-оппозиционеры стали возмущаться. Это подействовало, и Самородов вышел на трибуну. Он сделал заявление о недемократичности работы городского совета и массе уже допущенных нарушений регламента, законов и Конституции Украины. Вся ситуация с его выходом к трибуне еще одно тому подтверждение.
Характерно, что «уверенное большинство» в городском совете очень нервничает, когда возникает хотя бы малейший контроль над его деятельностью — есть что скрывать? Так, вместо допускаемых законом 5 помощников депутатов (работающих, естественно, как и депутат, на общественных началах) «большинство» вписало: «1». Даже не «2»,не «3». Депутат Татьяна Кулик с гордостью заявила, что работает в городском совете без помощников 17 лет. Разве это хорошо, Татьяна Ивановна? Вы же не вечные. Пора и о смене подумать. Как раз институт помощников, предложенный законом, и дает возможность привлечь как можно больше активных людей к конструктивной работе в городском совете, показать прозрачность работы нашей власти, добиться большего взаимодействия ее и громады в решении насущных городских проблем…
Небось, во время предвыборной кампании 2 месяца назад так и говорили на встречах с избирателями — и уже забыли? Быстро, однако.
А единственным вопросом, зацепившим депутатов за живое, стало предложение начальника Дружковской полиции Артема Крищенко ограничить продажу спиртного в ресторанах до 22.00. Депутаты обсуждали этот вопрос долго и бурно. Виталий Подопригора и Николай Довбня предложили свои проекты решений, затем объединили их в один... Председатель комиссии Владимир Григоренко, проработавший в руководстве городского совета и исполкома 17 лет, честно признался, что не знает, продают в ресторанах в это время водку или нет… В конце концов, Галина Небогатикова произнесла историческую фразу: «Вы о бюджете говорили меньше, чем о спиртном».
Такие уж мы люди — за народ все бьемся, за народ…