Два чуда в Дружковке

Анатолий ПАНАСЕЙКО
Мы знаем о чудотворных иконах, которые иногда мироточат. И это понятно: Богу все чудеса доступны. Огромным созидательным потенциалом одарил Создатель и главное свое творение — Человека.
И тут непонятно, откуда среди венцов природы так много невеж?
Сколько раз я волал об опасности, подстерегающей нас на обледенелых тротуарах! И предлагал простые решения этой проблемы.
Глас вопиющего в пустыне! Сегодня привожу чудесный пример простой человеческой порядочности работников магазина «Викотек» (бывшая «Россия»), содержащих прилегающую территорию в идеальном порядке.
Приходите, полюбуйтесь и устыдитесь своей лености и необязательности!
Написал эту тревожную заметочку — и тут зазвонил телефон.
— Здравствуйте! Я Света Шишкина — бывшая дружковчанка, выпускница шестой школы, а сейчас — петербуржанка. Мне нужен Анатолий Панасейко.
— Добрый вечер! Я вас слушаю, Света.
— Только что прочла в Интернете ваше «Ледовое побоище» в газете «Наша Дружковка» — и будто на родине побывала. Спасибо вам за такое чудо.
— Ваш звонок, Света, тоже чудо.

В плену у предрассудков

В канун 1958 года я получил сразу три великолепных новогодних подарка: после трехлетней службы в армии вернулся в Дружковку, в которой передо мною, как в сказке, предстал только что построенный кинотеатр имени Ивана Франко, где демонстрировался новый, знаковый, фильм «Чистое небо».
К тому же — в день посещения кинотеатра — судьба счастливо послала мне симпатичную спутницу с поэтическим именем Вера.
И вот мы входим в первоклассный, невиданный доселе Дворец грез, где перед сеансом в специальном уютном салоне играл эстрадный ансамбль и выступали певцы. Я даже малость растерялся: кому больше уделять внимания — певцам или спутнице? Но трогательная атмосфера настроила на должный лад, с которым мы и смотрели «Чистое небо».
Первые кадры тяжки и мучительны. Скованная ледяным безмолвием огромная река. Проходит минута-другая — и кажется: обледенела вся земля.
Но вот, будто в глубинных ее недрах, рождается еле слышимый гул.
По льду молниями прочерчивается множество трещин.
Гул превращается в канонаду — и лопающиеся льдины, наползая одна на другую, вырываются из собственного плена и под жизнеутверждающую симфонию стремительно уносятся прочь…
А благословляет святое преображение — чистое небо.
Предана анафеме сталинщина, канула в лету «империя зла», но жить достойно мы не стали. Потому что исповедуем прошлое, о вредности чего говорил Чехов: «Там хорошо, где нас нет. В прошлом нас уже нет — и оно кажется нам прекрасным».