Весна на Шпицбергене

Юлия ХУЛАП

Шпицберген — архипелаг за Полярным кругом, расположенный недалеко от Северного полюса, состоящий из множества островов, которые простираются на тысячи квадратных километров. Они являются надводной частью вершин подводных горных хребтов, сильно изрезанных заливами. Существует поверье, что в человеке, однажды попавшем в Арктику, поселяется полярная «бацилла», заражающая его «неизлечимой болезнью» — любовью к природе и экзотике Севера. Мне пришлось побывать в этом суровом заполярье и проникнуться красотой и величием этих мест.

Первую весну в Заполярье я встречала в 1989 году, и хотя с тех пор прошло немало времени, думаю, что весна там все та же. Она начинается с марта и длится по май.
Конечно, тем, кто ни разу не бывал на Шпицбергене или в северных широтах, никогда не представить, как сочетается такой суровый климат с нежной, хрупкой, чарующей природой. Там все иначе — полярный день, полярная ночь, северное сияние и первый рассвет.
Помню, как все с нетерпением ждали восхода солнца. Ведь, находясь почти четыре месяца в кромешной тьме полярной ночи, так поскорее хочется пошире раскрыть глаза и, наконец, увидеть свет!
Первые проблески рассвета я увидела через окно, находящееся в моем кабинете в лаборатории. Это было в конце февраля. Часов в 12 дня на горизонте небо вдруг изменилось, в том месте, где со временем должно выйти из-за гор солнце. Появились красные продольные полосы, которые показались лишь на несколько минут. Через два дня в том же районе уже виднелись блики трех цветов — красного, оранжевого и желтого. На следующий день небо окрасилось в желто-оранжевый цвет и показался небольшой кусочек солнца, который посветил минут десять и исчез, а 28 февраля, наконец-то, полностью во всей красе появился долгожданный яркий диск, который вышел из-за горы и начал просто слепить глаза — смотреть на него стало невозможно. Это было — солнце! Настоящее солнце! Это было незабываемо! Все стало оживать, хотя до настоящего тепла было, ой, как еще далеко!
* * *
Все ближе, все желаннее рассвет. Изломы гор все явственней
и круче,
Все чаще ветер нагоняет тучи
И лижет снегом санный след.

И северных сияний пелена
Все реже с каждым днем
и все короче,
И все живое ждет конца
полярной ночи,
Ждет первый солнца луч,
и ждет тебя, Весна!
М.Просветова
На окнах между стеклами рам стали оживать мухи, впадающие в спячку на всю полярную ночь, и громко жужжать. Заснувшие комнатные цветы, листья и стебли которых отмирают в зиму до корней, начали выпускать свои нежные ростки и тянуть их к свету. В окрестностях поселка, на свалке стали появляться изголодавшиеся белые медведи, желающие поживиться остатками пищи.
Одного такого хозяина Арктики мне посчастливилось увидеть своими глазами, к счастью, из окна своей квартиры. Встреча с медведями очень опасна, особенно в период выхода из полярки, когда они голодные и злые.
Много еще должно пройти дней, пока начнут капать метровые сосульки, свисающие с домов. Только в конце апреля начинают таять снега и ледники, оживать природа.
Начинает таять залив — живительная связь между поселком и материком, по которому приходят суда, привозя полярникам грузы и питание. Желающие услышать треск льдов, посмотреть на рождение льдин и айсбергов с любопытством стремятся в порт.
Когда смотришь на это зрелище — душа замирает, как будто присутствуешь при рождении какой-то огромной жизни.
С приятным удивлением начинаешь замечать, как — то там, то здесь — на свободно плавающих льдинах начинают появляться черные точки — нерпы. Когда некоторые льдины случайно подплывают к берегу, можно лучше рассмотреть жирные черные тушки. Они с удовольствием нежатся на солнышке, плавая и качаясь.
Позднее возле берега появляются утки со своими новыми выводками — утятами. Удивляешься, как такие крошки ныряют в такой холодной ледяной воде.
Если пройтись по поселку, то над крышами домов и строений замечаешь множество оживающих птичьих гнезд, в которых попискивают пушистенькие птенцы. Их писк и крики их родителей заполняют все воздушное пространство, от которого некуда деться и сбежать: так громко они проявляют себя. Крики чаек напоминают, почему-то, тоскливый плач, и на душе становится грустно.
Если выйти за территорию поселка, то можно случайно наступить на чье-то птичье гнездо, на котором может сидеть совсем незаметная утка, сливающаяся со множеством таких же серых, как она, камней вокруг. Гнезда этих птиц в пуху и создаются прямо на камнях, так как земли там практически нет.
Почвы на Шпицбергене почти нет, но в некоторых местах можно обнаружить скопления мхов и лишайников, которые образуют мягкий покров. Когда идешь по нему, то глубоко проваливаешься, и становится неловко. Понимаешь, что такие места здесь редкость, и отступаешь, мысленно прося у растений прощения.
Поражает также разнообразие цветов — ландышей, ромашек, колокольчиков, полярных маков. Многие из видов исчезающие и их лучше не срывать. К моему удивлению попался дикий щавель, который можно использовать для варки борща, но листочки у него другой формы — округлые, а вкус такой же — кислый.
Шпицберген — местность гористая, поэтому поселок со всех сторон окружают величественные горы. Весной с них сползает снег, который, быстро тая, наполняет голые устья рек водой. Она вытекает в залив, а потом океан. Перейти такую горную реку очень сложно, но можно, одев высокие сапоги и переступая с каменистой кочки на кочку. В некоторых местах бьют родники, питая население питьевой водой. Снег тает очень быстро и стремительно. Буквально за неделю метровые и двухметровые сугробы исчезают, на глазах превращаясь сначала в кашу, а потом в воду, которая быстро просачивается сквозь каменистый грунт и исчезает.
P.S. Шпицберген признан самым северным охраняемым природным регионом в мире. Более половины всей территории архипелага являются природоохранными заповедниками, национальными парками, заказниками по охране птиц и растений.