Все они такие?
Анатолий ПАНАСЕЙКО
Я вырос в очередях. И до конца дней своих не забуду чувства гордости, с которым в 1947 голодном году, после всенощного дежурства у булочной, нес домой буханку хлеба!
Так было.
А в минувшую пятницу прихожу флюорографироваться, а там очередь. Человек из тридцати. И все хмурые, поникшие.
Надеясь хмурь спугнуть, говорю: «Добрый день, добрые люди!»
Народ посмотрел на меня подозрительно. Тут две симпатичные девчонки к нам прибавляются и «кто последний?» интересуются.
— На работу, — спрашиваю, — оформляетесь?
И, получив утвердительный ответ, продолжаю торжественно: «Завидую вашим работодателям».
Почти все присутствующие усмехнулись. А одна дама, со смешинками в глазах, охладила мою старческую прыть: «О вечном надо думать, а не с молоденькими любезничать».
И разговор потек.
Увы! Не о вечном, не о добром и радостном, не о прекрасном и возвышенном, а о бестолковом, брехливом, алчном руководстве нашем.
И если три года назад подобные дискуссии вызывали резко противоположные мнения и острые разногласия, то сейчас наблюдалось прямо-таки братское единодушие —«Все они такие!»
Нада запритить таким сиксуальна активным пинсианерам шлятца па паликлиникам, сбиркассам, саздавать очириди, да исчо и падзадоривать умалишенными рэпликами уставших от пинсионерской клаунады граждан.