Что такое разруха?

Анатолий ПАНАСЕЙКО

Они переехали в Дружковку из Винничины 35 лет назад. Купили план с крохотным флигельком и вся родына: отец, мать, дочь и сын устроились работать на завод газовой аппаратуры. А после смены и по выходным строились.

К их владению примыкала заброшенная, увитая очеретом усадьба, которую они приватизировали и превратили в плодово-птицеводческий комплекс. Грядочки опрятные, как в научно-исследовательском институте, а просторные вольеры с курами-индюками, как в зоопарке. Сам видел и долго не мог глаз отвести. А так как зарплата была низкая и работа конвейерная, решили отец с сыном в Москву податься. Руки у обоих золотые: дом возводят от фундамента до крыши и оснащают его всем необходимым.
Прошли годы. Дети обзавелись семьями, домишки недалеко от родительского построили, детей по двое нарожали и в люди вывели, внуки-правнуки пошли…
Я с удовольствием общаюсь с этими уникальными тружениками. «Вы не люди, — говорю им, — вы пчелы». Они усмехаются добрыми крестьянскими усмешками…
… Но больше недовольствуют и ругаются. Особенно по адресу нынешней украинской власти. Дескать, бандеровцы они недорезанные, заставляют солдат стрелять в свой народ и разрушать жилища.
— Я хачу, щоб скарее руськие до нас пришли, — говорит на тарабарском языке невестка, привезенная сыном из Иванофранковщины после срочной службы в армии.
— На коленях приползете к Путину, — на чистейшем русском, но с неистребимым западенским акцентом вещует старший «москвич».
А младший, с которым мы при встречах радуемся друг другу и который извинялся за страшное перерождение своих родителей, стал уже разделять их убеждения…
Зато его наследник, студент-филолог Донецкого университета, продолжающий сейчас учебу во Львове, читает мне при встрече Кобзаря:
І не забудеться срамотня
Давняя година,
І оживе добра слава,
Слава України.
И просит, смущаясь, не говорить об этом родителям.
Вот почему я не называю фамилию могучего украинского рода, подвергшегося разрушительному перерождению