ЕГОР И ЕГО ЛАДА

рассказ

Надежда ОНИЩЕНКО

Он обнимал, целовал, утешал, оберегал меня. Я только и слышала: «Я сам это сделаю... Ты посиди и полежи... Тебе так удобно?.. Не наклоняйся! Ты придавишь его!»
Надо же было такому случиться — сослуживец рассказал Егору, что его жена рожала двое суток. Он описал, через какие муки она прошла, как кричала от боли... Очень некстати он это сделал! Конечно, мне Егор ничего не сказал, но очень разволновался. И хотя старался скрыть свое беспокойство, я чувствовала, что он встревожен. Обо всем этом я узнала после родов.

Утром, когда Егор собирался уходить на службу, я поняла, что пришло время рожать. Я решила, что ему лучше не знать этой новости до поры до времени.
Дождавшись, когда он, поставив мне чай и поцеловав, ушел, я быстро собралась в роддом. Егору оставила записку: «Я в роддоме. Веди себя, как подобает офицеру Красной Армии. Все будет хорошо. Твоя лада». Вызвала «скорую» и уехала, никому ничего не сказав.
Родила я легко и быстро. Вечером Егор пришел со службы. Прочел записку и помчался в роддом.
Когда ему сказали: «Королева родила», — он в недоумении спросил: «УЖЕ? КАК родила?» — В ответ услышал спокойное: «Нормально. И мамаша, и ребенок чувствуют себя хорошо. У вас дочь. Поздравляем!»
Он опустился на корточки, прижавшись спиной к стене, и заплакал от переполнявших его чувств… Был безумно счастлив, рад и чувствовал себя виноватым: я рожала, а он даже не знал об этом!
— Ну, что же вы так разволновались! — сказала ему сестричка. — Все в порядке. Ваша жена — редкая женщина, можно сказать, героическая, несмотря на то, что такая молоденькая. А дочь — красавица. На вас похожа… Выпейте водички, — и подала Егору стакан с успокоительным. Он выпил и попросил:
— Пустите меня к ней на одну секундочку.
— Ну, что вы! Нельзя. Категорически запрещено. Завтра ей уже можно будет вставать. Подойдете к окошку и увидитесь. А сегодня идите домой и ложитесь спать, чтобы время быстрее прошло.
Дома смотрел на дочь, как на чудо! Любил гулять с нею. Уходя на службу, просил: «Не купай без меня. Я хочу в этом участвовать». Он безумно любит наших детей: и Ксению, и Сережу.
— Это ясно, как день. Они рождены любимой женщиной, — сказала Нина Васильевна. — У вас идеальный и муж, и отец. Слушаешь вас и думаешь: неужели такое бывает?
— В жизни всякое бывает, — задумчиво сказала Александра Ивановна.
— А когда ждали появления второго ребенка… — начала Нина Васильевна.
— Егор ждал его рождения с нетерпением и волнением. Очень хотел, чтобы это был мальчик и, естественно, от души радовался, узнав, что у него сын, желанный, долгожданный: он моложе Ксении на десять лет. Мы уже имели житейский опыт, прошли испытание войной, многое повидали и пережили, можно сказать, стали мудрее. Но Егор был так же чувствителен ко всему, внимателен, заботлив. Говорил: «Зря не дают мужьям декретный отпуск на вашем девятом месяце: за вами глаз да глаз нужен. А после родов помощь необходима».
— Егор старался следовать заветам отца и выполнял их. А дом он построил? — спросила Нина Васильевна.
— Он построил много домов. Собственный дом при нашем образе жизни мы, поразмыслив, решили не строить. Пока. Но у нас есть четыре сотки земли и красивый дачный домик в живописном месте. Мы ездим туда на пригородном поезде, — сказала Александра Ивановна.
Удовлетворив любопытство Нины Васильевны, она вернулась в прошлое.
— В начале января 1941 года сыграли свадьбы Денис и Никита. Они привезли на Дальний Восток моих подружек. Мы снова вместе! Тамара и Валя готовились стать мамами, Денис и Никита — папами. О, как счастливы мы были!
Но 22 июня 1941 года все оборвалось, как перетянутая гитарная струна. ВОЙНА…
Души обливались слезами, когда слушали сообщения Совинформбюро, читали газеты, смотрели военную хронику. Письма шли долго и не всегда доходили к адресатам. В первые дни войны Егору удалось дозвониться к своему отцу и моей маме. Мы узнали, что Дима и Леша призваны в армию. Варя (она хирург) работает в госпитале. Уля узнала о начале войны за свадебным столом. Её мужа Ефрема призвали в армию 25 июня. Они окончили институт. Их специальность — строительство мостов. Этим они и занимались всю войну — Ефрем на фронте, Уля — в тылу.
Мы пережили войну, как вся страна. Нам очень повезло: все члены наших семей живыми встретили Победу в 1945 году. Имели ранения, но к великой нашей радости, не были инвалидами. Дмитрий и Алексей вернулись домой. Павел и Ефрем остались в армии, Варя – в госпитале, а Уля восстанавливала разрушенные, а теперь строит новые мосты.
В 1949 году Егор вышел в отставку в звании полковника, в должности комдива, которую так любил в детстве. Имеет осколочные и пулевые ранения. Удостоен высоких правительственных наград. Война не ожесточила его. Обострилось чувство сострадания чужому горю, ответственности за порученное дело. Его черные волнистые волосы осветлила седина. Но такими же неописуемо красивыми остались его серые глаза, эмоциональное восприятие всего, что происходит в жизни.
Во всех житейских испытаниях мы сохранили чистоту наших чувств. Не только ссоры — размолвки между нами не было.
— Как вам это удалось? — спросила Нина Васильевна.
— Мы встречали в жизни много хороших людей и учились у них, как надо жить. Я быстро научилась не делать ничего, что не понравилось бы Егору.
— А он не провоцировал вас на скандал?
— Никогда. Он очень миролюбивый человек.
— Вы уверены, что он, такой красивый и, по-моему, темпераментный мужчина, не изменял вам?
«Что за бестактная женщина?» — с досадой подумала я и укоризненно посмотрела на Нину Васильевну.
— Я только что ответила на ваш вопрос, — сдержанно сказала Александра Ивановна. — Я счастливая женщина — любящая и любимая. У меня нет оснований в чем-то сомневаться. Ни разу, ни о чем я не пожалела.
Чтобы сменить тему, я спросила, чем занялся Егор, выйдя в отставку.
— Он пошел работать на строительство. Это его первая профессия.
— Каменщиком или плотником? — спросила Нина Васильевна
— Его направили в стройуправление на руководящую должность: были взяты во внимание его организаторские качества, образование, опыт работы с людьми.
Когда Егор подал рапорт об отставке, ему сказали, что у командования иные планы по поводу его будущего: он остается в дивизии, где его не только уважают, но и любят, или идет на преподавательскую работу в артиллерийское училище, в какое сам пожелает. Он настоял на отставке, сказал: «Я истосковался по своей самой мирной профессии. Хочу отстраивать разрушенное в войну». Была еще одна причина, но он её никому не назвал.
Заочно за три года окончил строительный институт. Получил диплом с отличием и должность начальника облстройуправления.
Выезжая на строительные объекты, хоть полчаса работает плотником. Обязательно заходит в распилочный цех, чтобы вдохнуть аромат распиленного дерева, который очень любит. По его мнению, самых мирных запахов два: запах опилок и пекущегося хлеба. Каждому поднятому из руин объекту или построенному дому радуется, как ребенок. А новоселье — самый большой праздник для него. Строго требует: «Ничто не должно испортить новоселам этот праздник, омрачить радость».
— Став женой Егора, вы очутились в круговерти событий, а Родиона вспоминали? — спросила Нина Васильевна.
— Разумеется. И с Егором, и с подругами, и наедине с собой. Три года он был со мной и оставил добрую память о себе. — сказала Александра Ивановна.
— А как сложилась жизнь Родиона? — спросила я, очень надеясь услышать, что у него все замечательно: он счастлив в личной жизни, успешно занимается научной работой.
Александра Ивановна, сделав несколько глоточков воды из стакана, стоящего на тумбочке, ответила:
— Он погиб в ополчении в декабре 1941 года во время битвы за Москву. Убитая горем мать похоронила его рядом с могилой отца. У Родиона не было ни жены, ни детей. Поклонниц после его гибели как ветром сдуло. Полина Павловна чувствовала себя очень одиноко. Я, мои подружки и наши мужья поддерживали её, как могли: навещали, бывая в Москве, приглашали в гости. Она приезжала. Возилась с нашими детьми…
Немного помолчав, Александра Ивановна грустно промолвила: — Нет уже этой изумительной женщины среди нас.
— А вы, Надя, говорили, что Александра Ивановна с Родионом жили бы долго и счастливо. Слава Богу, не суждено вам, Александра Ивановна, остаться молодой вдовой, — заключила Нина Васильевна.
— Если бы не война, Родион, возможно, сто лет прожил бы. Он умер насильственной смертью, — возразила я.
— Факт — вещь упрямая, — не сдавалась Нина Васильевна. — Егор прошел две войны и, Слава Богу, жив. Судьба!
— И Родиона, и Полину Павловну мне искренне жаль, — грустно отозвалась Александра Ивановна.
Все молчали. Нина Васильевна нарушила молчание, спросив о Тамаре и Вале.
— Мы поддерживаем с ними отношения. Встречаемся. Они такие же неугомонные, надежные. Каждая встреча с фронтовыми товарищами начинается минутой памяти о павших в боях и умерших от ран. Если съезжаются у нас, Тамара говорит:
— Егор Ильич, а где гитара? Хочу слушать «Скажите, девушки» и все остальное в исполнении нашего любимого трио, очень-очень любимого солиста и, конечно же, видеть вальс и танго в вашем неповторимом исполнении с Сашей. Где еще такое увидишь?
Я спросила, выступает ли Егор Ильич в концертах.
— Да. С неизменным успехом. Поет из довоенного репертуара, песни военных и послевоенных лет. Бывая у родителей, дает концерты в ДК, как тогда, после свадьбы. Песни военной тематики исполняет в парадной форме при орденах.
— А не жалеет о том, что не стал артистом? — спросила Нина Васильевна.
— Нет. Говорит: «Я всю жизнь занимаюсь всем, что люблю».
...Сейчас, когда я пишу рассказ о Егоре и его ладе, его возлюбленной Сашеньке, мне представился фрагмент концерта, которого тогда, когда происходил этот разговор, еще не могло быть, потому что песня Александры Пахмутовой «Поклонимся великим тем годам» появилась в 1985 году.
Итак, на сцену, оформленную к празднику Победы, выходит полковник Егор Королев в парадной форме, при орденах. Зрители приветствуют любимого исполнителя аплодисментами. Здесь все знают: он прошел Халхин-Гол и с первого до последнего дня — Великую Отечественную войну. При первых звуках песни все встают и, стоя слушают.
Смолкли последние аккорды. В зале тишина…
Не верится — здесь аншлаг. Полковник стоит на сцене, склонив седую голову. А в зале —прошедшие войну, и пережившие её ужасы, и потерявшие так много… И те, кто знает о ней из кинофильмов и книг. Минута молчания…