Ирина Бородина

Голуби

Воркованье стаи лечит душу...
Чтоб не стала жестче и грубей,
Я иду на Площадь, чтобы слушать
И кормить с ладони голубей.

Бросишь зерна — налетят, как ветер.
Как в ладоши, хлопают крылом.
Это счастье — просто жить на свете,
Видеть солнце, лужи, чей-то дом.

Голуби доверчиво воркуют.
Топчутся, толкаются у ног...
За минуту жизни, вот такую,
Понимаешь, что такое Бог.

Их любовь безмерно безгранична.
Счастье их — полет и высота.
И теперь я знаю это лично:
Я сама любила почти так.

Клювом чуть касаются ладошки.
Первый — с острахом, а кто за ним — смелей,
Исчезают зернышки и крошки...
А улыбка на лице — светлей.

Коготки царапают сапожки,
Я сижу почти что не дыша.
Не уйти из круга — нет дорожки,
Да и как им можно помешать?

Все склевали... И семейство тает.
Улетают постепенно все.
И чего-то сразу не хватает,
Словно что-то отняли совсем.

Но, как будто заново рожденной,
Ухожу: работа, дом, дела...
А с бесценным даром обретенным
Вновь душа прекрасна и светла!

---

Оксана Рось

* * *
Ты жизнь мою хотел украсить и исчез, Сверкнувл звезды осколком в небе
И канул в будней лес.
Я горным ветром у обрыва
Стенала по ночам и выла;
В душе грозой тропической гремела;
Желанье, словно героин, ломало тело.
Ты говорил: «Я покорил — теперь в ответе»,
Часов просыпался песок.
Слова твои развеял ветер.
...И вновь по небу россыпь серебра...
Я глубоко вдохну вечернюю сирень.
Жива надежда — я жива.
Твой образ тает в дымке, словно тень.

* * *
Ты знаешь, пустота накрыла город;
Вокзальной осенью повеял дождь;
В желтеющей листве укрылся холод,
И зябко на душе, и в пальцах дрожь.
А в синем бархате пронзительно и остро
Металла брызгами сияют звезды.
И, словно крюк, начищенный до блеска
Надрывную тоску подцепит месяц...
Я ненавижу омертвение сезонов,
Сырой земли и прелых листьев дух.
И только розы — хрупкий памятник газонов —
До самых заморозков не опустят рук.

* * *
Это лишь янтарь коньяка в крови
И печаль изумрудная светлых глаз.
Обнимал холодный ветер фонари,
Захмелелый вечер пил обрывки фраз.

Стен угрюмых шёпот, редких окон свет...
Разговоры долгие обо всём и вся:
Сколько нами прожито было разных лет —
Три ступеньки в прошлое от самих себя.

…А сегодня улицы кроет белый снег.
И у каждого снова своя тропа.
Вновь упрямых стрелок бесконечный бег,
Да из окон памяти долгий взгляд назад

---

Василий Носов

…А совесть Ваша пусть спокойно спит —
Все кончилось, «сумняшеся ничтоже»,
Ведь я для Вас потерян и забыт,
И больше Вас ничем не потревожу.

Что добежал до взлетной полосы,
Благодарю без всяческих сомнений,
За дни, за те минуты и часы,
Что прожиты без злых нравоучений.

Еще за то, что все-таки летал —
Не каждому дано по этой жизни —
За то, что наземь бережно упал,
Не испытав при этом укоризны.

За то, что было все, как в первый раз,
За впечатлений ярких разноцветье,
За то, что я в ответе был за Вас,
А за меня Вы не были в ответе.

Благодарю за честность и за честь,
Которой Вы никак не потеряли,
За то, что Вы на белом свете есть,
Ну, а вот клон отыщется едва ли.

Скорее, это грустно, чем смешно,
Без Вас существовать на этом свете,
И мне, признаться, было б все равно,
Что дубликат гуляет по планете.

Спасибо Вам за светлую печаль,
За вдохновенье — спутник этой грусти,
Все хорошо и лишь немного жаль,
Что даже в снах летать теперь боюсь я…

---

Оксана Шашко

Шутка

Наверное, прости…
Без лишних слов и объяснений,
Что не смогла тогда спасти
Любовь, мой добрый гений.

Мне что-то холодно в душе,
Хотя и без тебя так было.
Не потому ли, что уже
Я все, что было, позабыла.

И не приходит SMS,
И телефон молчит, хоть тресни.
Как будто прежний мир исчез,
А быть могло бы интересней.

Ты улыбнешься очень мило
И скажешь: «Глупая совсем».
И я забуду все обиды…
От счастья прятаться зачем?

Любовь была то или шутка
Не знаю. Просто мы — друзья!
В сюжете глупая «закрутка»,
И я люблю, но не тебя.

---

Любовь Серга

Росинкой горлышко полощет
Скворец на утренней заре,
И нет красивее и проще,
И нет мелодии старей.
В ней отражаются закаты,
Как в водной глади облака
И профили холмов покатых,
Под солнцем нежащих бока;
Все то, что здесь не перечислишь,
Но через сердце пропустив,
Становимся настолько чище,
Что может грешный мир спасти.

Борис Калина

***
Далеко осталось прошлое,
Есть черта, разделившая жизнь.
Я иду по тропе, по заброшенной,
Как герой с пожелтевших страниц.
Старой повести, что новости,
Отыскать я пытаюсь в ней
Среди терна густой терновости,
Среди заросли полыней.
Что осталось здесь, что потеряно,
Поросло травой — не найдешь.
Лишь знакомый до боли вкус терена,
Воздух свежести неземной.
Все, что есть, познается в сравнении,
И иного познания нет.
За чертою черта разделения
Делит мир, делит нас, белый свет.

---

Эдуард Мацко

***
Я несу ведро к железным бакам,
Как к корме ржавеющей баржи,
Где пинком бродячую собаку
Отгоняют хмурые бомжи.

Посреди тряпья «Октябрьский ветер» —
Ленин там в расстегнутом пальто.
Берега Невы в мятежном свете,
И тревога в сердце. Ну и что?

Мало ли, какие ветры дули
И шагали рядом с Ильичем?
Грустно на мотивчик «во сади ли»
Бомж мурлычет песню ни о чем.

Ленин для него, что день вчерашний,
Но и все ж в неразберихе той,
Веяло далекой и домашней,
Милой и не сбывшейся мечтой.

Может, потому, что верить свято
Мы привыкли пламенным речам.
Сколько их возвышенно-крылатых
Было до и после Ильича?!

Ну и кто, скажите, был в ответе
За дела, погрязшие во лжи?
И сейчас надежды дует ветер...
А у баков хмурые бомжи.

Дитя цивилизации

Как-то был я в отчаянье диком,
Истощенной казалось душа,
И вестей городских повелика
Не давала свободно дышать.

Есть у каждого взлет и паденье,
Невезения полоса…
Я уехал тогда в воскресенье
Под Изюм — побродить по лесам.

Лето запах сосны источало,
Иглотканный пружинил ковер.
Я то чувствую, что в душу запало
Не испытывал до сих пор.

И, блаженствуя, думал устало,
Как бы не было мне хорошо —
Все чего-то еще не хватало,
И хотелось чего-то еще.

Неуверенности на подмогу,
Словно с детства к подсказкам привык,
Выезжал, как медведь, из берлоги
Косолапый такой грузовик.

Он урчал, будто город со смехом
Говорил сквозь пространство: прости,
От меня никуда не уехать,
От меня никуда не уйти.

---

Дмитрий Билько

* * *
Та війна минає майже, як пори року,
от і знов припливає нечутно,
мов риба,
хижа морена,
з мілини на глибинь
гострою-гострою галькою
вабить...

і тягне на дно волоцюг,
викидає на берег баптистів,
замулює чесні подружжя,
розбиває об скелі хвойд
та їхню вдавану цноту.

тремтять руки,
згинаються спини,
навколішках жертви повзуть до тебе —
прости їм їхню людську подобу,
пробач занадто риб’ячий мозок,
силу та слабкість.

---

Виктория Дубовая

***
Ты приходишь, когда мне грустно,
И садишься рядом со мной.
Ты, как солнце на небе тусклом
Или дождь за окном проливной.

Ты бываешь в моей печали
Светлым небом над головой.
Мне легко за твоими плечами,
Даже если ты не со мной.

Ты приходишь, когда мне больно
И садишься рядом со мной.
И опять на душе спокойно,
И на сердце тогда покой.

Но когда не волнуешь душу,
Все мечты мои не о тебе…
Солгала — ты так сильно нужен,
Словно воздух, ты нужен мне.

---

Иван Тарануха

Уборка

Зачем хранить нам хлам
Ненужный, старый, пыльный,
По темным чердакам,
Набитым всплошь полынью?

К чему нужна утиль,
Поломанные вещи?
Ведь вековая пыль
О старом лишь щебечет.

На что нам этот сор?
Он больше не сгодится,
Не украдет и вор,
И нечем тут гордиться.

Пора подчистить ум
От злых воспоминаний,
Ведь тот далекий шум —
Осколок от страданий.

Вот веник и совок —
Мы наведем порядок,
Побелим потолок
И смоем лет осадок.

Самообман

Разлилась душа в нирване,
Словно лужа после ливня,
Словно водочка в стакане,
Так нежданно и обильно.

Льется душенька в нирване,
Словно над страною песня,
Словно пена в водопаде,
Словно омут поднебесья.

Тонет душечка в нирване,
Словно камень мой в колодце,
Словно рыба в океане,
Словно на закате Солнце.

Растворилась вся в нирване,
Стала с ней единым целым.
Тонем мы в самообмане,
Что придумаем — в то верим.

Материал размещен на сайте 26 августа, 2010, в рубрике Литература. Опубликован в газете"№3 20 января 2010г"