РОДИНА НАЧИНАЕТСЯ С ДЕТСТВА

Ольга ЕРОХИНА

Отчий дом по улице Степной

Каждый человек привязан к земле, где родился, как младенец пуповиной к матери. Это связь остается на всю жизнь. Так и человек невидимой нитью привязан к родным местам.

Если скажут слово «Родина»,
Сразу в памяти встает
Старый дом, в саду смородина,
Толстый тополь у ворот...
Или степь, от маков красная,
Золотая целина...
Родина бывает разная,
Но у всех она одна!
З. Александрова
Мой любимый
отчий дом
Рядом с нашим домом толстый тополь не рос, а была огромная шелковица. Она — в первых моих детских воспоминаниях. Листьев уже нет, вверху пролетают стаи птиц — осень. Мне два года. Я болею. На руках у мамы так тепло, и очень хочется спать...
Помню длинные зимние вечера. Семья собирается в одной комнате, слушаем передачи по радио («Казки дідуся Панаса», «Сказки бабушки Арины», «Театр у микрофона». В доме очень жарко от горящей печки, а на улице мороз, сугробы под саму крышу. Семья наша украиноязычная. Родители вечером читали вслух украинские гуморески, газеты, «Кобзаря». Моя сестричка названа в честь любимой (у мамы) шеченковской героини Катерины.
Наша семья соединила в себе культуру Донбасса и Полтавы. В доме висели полтавские рушники с пестрыми цветами и вышитыми мамой строчками: «Там, у вишневому садочку, соловейко співає...», а бабушкины простыни и наволочки были украшены замысловатой ажурной вязкой.
Бабушка знала наизусть «Наталку Полтавку». Рассказывала о театрах, приезжавших в наши места: оперном, драматическом, даже о театре лилипутов и цирке. Бабушку мы, любя, называли (и до сих пор называем) «Бусей» — сокращенно от украинского слова «бабуся». Бывало, только заикнешься: «Хочется блинчиков», она тут же отставляет постирушки, и уже через полчаса мы уплетаем румяные блины...
В садик мы не ходили, по утрам очень долго спали, в доме стояла тишина — «діти сплять».
У нас был очень хороший сад, летом мы проводили в нем много времени. Лежали на одеяле, а над нами стоял высокий цветущий укроп. Мы срывали его соцветия-зонтики и делали из них кукол, одевая в листья и фантики. Запах укропа мне всегда напоминает то беззаботное детство.
Семья наша была, но азы правильно воспитания мы с сестричкой получили именно здесь. Обычное «нельзя» и «надо» мы запомнили с одного раза и на всю жизнь. Нельзя — вмешиваться в разговор старших, влезать за стол, когда пришли гости, «выносить сор из избы», нельзя ходить на задниках, качаться на стуле, грызть ногти...
Надо — уважать других людей, иметь хоть плохое, но свое, с людьми надо обязательно делиться. Если упало от соседей яблоко или орех, перекинь через забор к ним: это не наше, а наше — не хуже.
...Уже давно нет с нами родителей и нашей Буси. Наш добрый старый дом мы долго не решались подавать, не представляя, что кто-то чужой будет в нем жить. Лет пять как в нем уже живут новые хозяева, а я все у соседей спрашиваю, что перестроено в нашем доме, какие спилены деревья в саду. Поначалу снились кошмары, когда я пробираюсь, понимая, что я теперь здесь чужая...
Иногда подхожу к калитке, сделанной еще моим отцом, жадно всматриваюсь в старые окна и плачу..