Стадный инстинкт и его преодоление
(Окончание. Начало в № 14 (228))
Стадность в политике
Все прогрессивные изменения в обществе инициируются личностями со слабо выраженным инстинктом стадной иерархии — этому способствует как отсутствие у них преклонения перед занимающими лидирующее положение в обществе высокоранговыми людьми, так и не зашоренное стадным инстинктом видение неразумности стадно-патриархальных общественных порядков.
По той же причине высокоранговые стадные люди всегда консерваторы. Их положение в обществе в значительной степени обусловлено высокой ролью стадного инстинкта в отношениях между людьми, поэтому любые изменения ставят их лидерство под угрозу.
Стадные люди со средним рангом обычно относятся к центристской части политического спектра. Их установка — «занимать в обществе свое место». На какие-то решительные действия они пойдут только в том случае, если их место в обществе окажется под угрозой.
Низкоранговые стадные люди четкой общественной позиции не имеют, и готовы пойти за каждым, в чьих обещаниях они увидят перспективу повысить свой стадный ранг. Этим пользуются низкоранговые политические и общественные деятели, привлекающие под свои знамена людей еще более низкоранговых. «И последние станут первыми» — вот их девиз, причем сами они также относятся к числу «последних». Такие деятели могут выступать за, а если придут к власти — то и осуществлять весьма радикальные преобразования, но, в отличие от прогрессистов, их цель — не создать новый порядок, а разрушить старый, при котором они были никем.
Мужчины с сильным стадным инстинктом всегда поддержат любую войну. При этом высокоранговые надеются отсидеться за чужими спинами и получить большую часть трофеев, среднеранговые — одержать победу и повысить тем самым свой ранг, а низкоранговые — что в этой неразберихе и им что-нибудь достанется. То, что современная война не оправдывает ничьих ожиданий — стадный инстинкт не учитывает; он все еще «настроен» на условия жизни первобытных людей.
Помимо этого, стадность в политике принимает вид патриотизма, национализма, расизма или религиозной вражды. Формы апелляции политиков к стадному инстинкту людей проявляют полную аналогию с животным миром: человеческому стаду внушают, что другое стадо отбирает у него корм и вообще пасется не на своей территории. К этому обычно добавляют, что враждебное стадо стоит на более низкой ступени эволюции и всеми своими достижениями обязано связям с нашим стадом. Иногда также упоминают, что у другого стада есть коварный хитрый план по уничтожению, подчинению или ассимиляции нашего стада.
Как в людском, так и в животном мире, стадо сохраняет свою стадную самоидентификацию именно в борьбе с другими стадами. Поэтому риторику борьбы стад чаще всего используют политики консервативного, реакционного толка. А прогрессивные (или хотя бы пытающиеся быть прогрессивными) деятели обычно склонны к космополитизму и нивелированию различий между людьми разной культуры. Это отражает глобальную тенденцию к постепенному ослаблению стадного инстинкта у человека.
Взаимоотношения человеческих стад
Между человеческим и животным стадным инстинктом существуют три серьезных отличия:
1. Люди образуют многоуровневые стадные структуры. Стадо высшего порядка состоит из меньших стад, которые в свою очередь состоят из еще меньших, и т.д. Причем эта многоуровневость проявляется в виде двух параллельных иерархических систем: официальной и неофициальной.
Официальную иерархию образуют: союзы государств, государства, регионы, населенные пункты, дворы, дома. Стадный человек готов пойти на конфликт со стадом, только повинуясь зову инстинкта принадлежности к стаду более высокого порядка.
Неофициальная иерархия человеческих стад строится в плоскости мировоззрения и культуры, например: верующие одной религии, поклонники регионального религиозного лидера, прихожане одного храма. Аналогичные и играющие очень большую роль в последнее время стадные структуры образуют поклонники молодежных субкультур и спортивных команд.
Расовые признаки (которые у животных являются единственным критерием различия стад) люди приписывают как официальным, так и неофициальным стадным структурам. Государства оцениваются по расовой принадлежности большинства граждан, религии и стили музыки также классифицируются в зависимости от расы их основателей или наиболее известных пропагандистов (металл — белая, даже «нордическая» музыка; рэп и рэгги — «негритянская»; христианство — «еврейская» религия; и т.д.). Скорее всего, стремление представителей некоторых тусовок подгонять свою внешность под определенный стандарт также есть результат подсознательного желания выглядеть как отдельная раса, отличающаяся от других рас.
2. Разные человеческие стадные структуры могут не только враждовать (как это имеет место в животном мире), но и сосуществовать мирно, но только если чувствуют внешнее сходство друг с другом (которое, видимо, воспринимается аналогично расовому сходству) и общие черты в поведении. Так, металлисты находят общий язык с панками, а рэперы — с рейверами, но металлисты с рэперами враждуют. Белоруссия не против объединиться с Россией, а страны Прибалтики категорически отказываются иметь с Россией что-либо общее, даже несмотря на то, что это идет в ущерб их экономическим интересам.
Если между представителями двух стад есть внешнее сходство, то они автоматически предполагают наличие сходства внутреннего. Когда же не замеченные ранее внутренние различия проявляются явно — это воспринимается как «предательство».
3. Среди людей процент низкоранговых особей значительно выше, чем в животном мире. Поэтому низкоранговые люди готовы терпимо относиться к чужакам, которых они боятся. Это мы видим на примере так называемой политкорректности: стадо не восприняло вдруг идеи толерантности (оно на это не способно в принципе), а просто ранее притеснявшиеся меньшинства получили определенное влияние в обществе, тем самым чуть-чуть повысили свой ранг — и низкоранговое большинство стада начало их бояться.
Таким образом, человеческое стадо отличается от животного большей сложностью структуры и большей долей низкоранговых особей. Все это увеличивает возможности для высокоранговых людей использовать стадный инстинкт низкоранговых.
III. Тенденция к преодолению стадного инстинкта
Разум стал развиваться у человека сравнительно недавно (по меркам эволюции). Поэтому степень развития разума не входит в число признаков, определяющих стадный ранг у людей. Поскольку дальнейшее совершенствование разума является основным направлением эволюции человека в обозримом будущем, то становится очевидным, что стадный инстинкт для вида Homo Sapiens стал тормозом развития.
Как уже говорилось, многие положения догматических религий есть явно сформулированные стереотипы поведения в соответствии со стадным инстинктом. Поэтому, как ни парадоксально это может показаться на первый взгляд, самовозникновение таких религий есть признак снижения подверженности человека стадному инстинкту. Инстинкты существуют в подсознании, и их побуждения человек, как правило, не формулирует словесно. И если на определенном этапе возникла надобность сформулировать стадные модели поведения в виде заповедей и догм (т.е. воздействовать уже не на подсознание, а на сознание людей) — это значит, что существенная часть людей на тот момент уже перестала безоговорочно руководствоваться в своей жизни стадным инстинктом.
Особенностью вида Homo Sapiens является наличие особей, у которых инстинкт стадной иерархии выражен слабо или почти отсутствует. Причем имеются данные, что невыраженность стадного инстинкта коррелирует с высоким уровнем интеллекта. Таким образом, среди человечества имеется прослойка личностей, отличающихся высоким уровнем интеллекта и почти отсутствующим стадным инстинктом. Сатанистами осознают себя именно личности такого типа.
Особенностью нестадных интеллектуалов является не только нежелание подчиняться высокоранговым человеческим особям, но и отсутствие стремления как-то выражать принадлежность к какому-то стадному рангу: например, унижать низкоранговых особей, чтобы показать свою «крутость». Помимо этого, у них имеется собственный взгляд на мир и понимание ценности индивидуальности.
Вполне естественно, что представители стада испытывают неприязнь к «шибко умным», К тем, кто держится от стада в стороне. Тот, кто не унижает омег — сам является омегой, говорит стадный инстинкт. А нежелание разумных индивидов подчиняться высокоранговым особям человеческого стада воспринимается как притязание омег на более высокий ранг. То есть стадная особь воспринимает тех, кто не входит в стадо, как угрозу своему рангу, своему положению в стаде. Точно так же стадо животных относится к «чужакам»: к особям из другого стада или выпущенным на волю из зоопарка.
Логично предположить, что дальнейшая эволюция человека в сторону совершенствования разума приведет к постепенному исчезновению стадного инстинкта. Это неизбежно повлечет радикальные изменения всей формы существования цивилизации на Земле, поскольку структура современного человеческого общества в значительной степени определена инстинктом стадной иерархии у людей.
Вообще роль инстинктов снижается по мере эволюции. Если поведение червей и моллюсков на 100% инстинктивное, то у рыб имеются зачатки разума, а поведение млекопитающих уже в значительной степени разумно. Таким образом, вполне резонным выглядит предположение, что эволюция идет к созданию полностью разумного существа, не имеющего инстинктов ввиду отсутствия необходимости в них.
Естественно, стадное человеческое общество не заинтересовано в каком-либо продвижении человека в сторону полностью разумного существа, так как при этом сразу ярко высветилась бы животная сущность обычного человека. Отсюда все запреты на генетические эксперименты, евгенику, клонирование. Стадо чувствует, что это приведет к появлению более развитого и сильного существа, которое сразу же заявит о своих правах. И в полном соответствии с инстинктом стадной иерархии люди стремятся воспрепятствовать рождению того, кто встанет выше их и, соответственно, понизит стадный ранг всех членов человеческого общества.
blacklight.hl.ru
Не хотите рекламой обменяться?