Визит к подруге детства

Стелла СОЛОНЕНКО

Вот такие мы и есть… Пока молоды, полны бодрости, энергии, планов. Но потом, чего хитрить?! Куда бы нас ни забрасывала судьба, как магнитом, тянет к родному порогу. Стучимся в двери своей молодости, а то и тысячи километров отмахиваем в памяти, чтобы посмотреть на ту скамеечку, где сидел рядом… где был когда-то несказанно счастлив…
Ничего не отошло, не отзвучало, ничего не погасло…

Дом, куда меня пригласила моя подруга детства, оказался в нескольких километрах от центра нашего города. В который раз договаривались о встрече, и все как-то не получалось, не складывалось, срывалось по самым разным причинам. Телефона у меня давно уже нет, и я появилась без уговора. И вот встреча в тихом дворике, с беседкой, спрятавшейся под старым, разросшимся виноградником. Открылась калитка. Всплеснув руками, обняв меня за шею, воскликнула: «Ты?! Не может быть!» Этой встрече мы были рады до слез. Минуты радости, растерянности прошли, и мы зашли в дом.
В этот день было сыро и мокро, я слегка продрогла, и здесь меня сразу обдало теплом. Наши радостные глаза, улыбки располагали к беседе за чашечкой чая. Как хотелось сберечь эту радость, эту яркость в наших глазах! Как же захотелось нам вернуть все, как было! Ведь толкнулось сердце туда, в прошлое. А с кем еще и поговорить о сокровенном, как не с подругой? Никак нельзя было уйти от нашей молодости, от прошлого. Оно для нас, как икона... Столько было воспоминаний, впечатлений, что уложить в памяти хотелось все.
— Вот мне иногда, — начала Лариса, — как будто мимолетный солнечный лучик освещает в памяти родительский дом и образы дорогих людей. Не помню, сколько было мне лет, что-то около пяти. Я сижу рядом с бабушкой, помню ее красивый профиль, ее тихий голос, напевающий: «Ой, васильки, сколько вас в поле мелькает»… Хорошо, покойно. Веселый огонек от печи бликами играет по стенам. Все ждут отца. А потом мы все сидим за обеденным столом. Пьем чай, а к чаю бабушкины блинчики, присыпанные чуток сахарком. Уже поздно, пора спать. Я прокрадываюсь в постель к бабушке и тону в волнах ее перины. Она гладит меня по волосам, и так не хочется уходить...
Да, есть чувство любви к близким, и как хорошо, когда мы согреты их теплом и на время можем забыть о печалях и огорчениях. Мы сидим напротив друг друга. На столе, в чашках, дымится свежезаваренный чай… Открыв альбом, она спросила: «Узнаешь?» С полувыцветшей фотографии смотрели, как на подбор, наши школьные друзья. И нам, в этот миг, хотелось не раздумывая, назначить сразу встречу. Я пристально всматривалась в это фото, оно было дорого лицом нашей первой учительницы Марфы Антоновны Воропаевой. Букву за буквой, слово за словом мы познавали с ней окружающий мир. С какой любовью и старанием выводилась каждая буква, сосредоточенно нажимая перо. Сейчас, от имени многих, могу с уверенностью сказать: если у каждого из нас сохранилось достойное, душевное, духовное, то эти мы обязаны нашей первой учительнице. Прошло много лет, кто то стал директором завода, кто то работает в поликлиники в королеве. Незабываемая! Как много дала ты нам!
Это время не уходит из нашей памяти, со страниц нашей жизни. Мы говорили и говорим обо всем.
— Лариса, скажи мне, — начала я, — возможно ли быть счастливым в наше время, с нашими-то проблемами?
— Счастье — это такая вещь, что ни один человек не скажет чего-то определенного. Об этом судят по каким-то мгновениям, годам, случаям. Я счастлива, что рядом со мной родной человек, дети, внуки, которые меня понимают. И мы вместе стараемся не дойти до отчаяния. Конечно, точит сердце и смущает многое. Но глаза-то не закроешь, не откажешься от телевизора. Сегодня фильмы напичканы террором, порнографией, наркоманией, стрельбой. Падают устои нравственности. Похоть захлестнула экран, вот и весь Шекспир…
— Что за время такое? Испокон веку было неприлично говорить об интимном, ведь это глубоко личное. Лариса, сегодня многие из нас страдают. Хотелось бы поставить заслон потоку крови, стрельбе, взрывам, насилию. Конечно, фильмы нашей молодости — «Сердца четырех», «Тихий Дон», «Сказание о земле Сибирской», «В шесть часов вечера после войны», «Кубанские казаки» — о вечном: о счастье, любви и надежде… В них была любовь, которая одухотворяет человека. Сейчас все прошлое мне лишь грезится по ночам под мерцающими огоньками небесных светил.
Поглядывая друг на друга, мы прониклись взаимным пониманием и сочувствием.
— Давай плохое в сторону! — пропела я. — Скоро Новый год! Каждый раз мне вспоминается елка нашего детства! Как мы ждали этого дня! Мы верили в Деда Мороза, в его щедрую доброту и на принесенные им подарки смотрели широко раскрытыми глазами. Как жаль, что мы уже давно не дети и сказочная зима осталась в далеком прошлом. С наступлением Нового года мы все ждем счастливых, радостных перемен в нашей жизни. Дай Бог нам выдержки, здоровья и сил противостоять всем невзгодам…
Незаметно подкрались сумерки, и я заторопилась. Прощаясь, Лариса угостила меня яблоками, а ее супруг принес кулек изумрудного винограда и сказал: «Говорят, что возвращаться памятью к прошлому, к погожим дням, особенно полезно, когда по стеклам барабанит осенний дождь. Это лучшее средство от депрессии, от тревог повседневной жизни». Я выглянула в окно, раздвинув занавески: серебряные нити дождя соединяли небо и землю…